Гражданочка

— Это просто катастрофа! – жалуется сорокапятилетняя Евгения. – По жизни я отнюдь не паникер, но сейчас у меня внутри всё холодеет. Такое ощущение, что стою на краю пропасти и ору, чтобы они остановились — а им хоть бы что. А ведь это — вся их жизнь. Вся наша жизнь… 

— Ну почему я не могу просто порадоваться, что у меня хорошая, заботливая мама? — жалуется Татьяна. — Ведь она действительно золотая. Переживает, заботится, готова в лепешку расшибиться ради меня. У нее никого, кроме меня, нет. В этом-то, собственно, и проблема. И виновата в мамином одиночестве

— Бывает, с утра встану, планы себе настрою, – рассказывает Надежда. – Встретиться с подругой, в магазин сходить, субсидию продлить, в шкафу порядок навести, цветы пересадить… И тут звонок. Дочь, с голосом умирающего лебедя опять... «Мам, я плохо себя чувствую. Опять все болит… Сможешь приехать,

— У нас с этой Валентиной, соседкой, дочки-ровесницы, неделя разницы всего, – рассказывает Тамара. – Сейчас уже девочки взрослые, по тридцать три года им. Валя свою Катерину поздно родила, уже за сорок, мне тогда это казалось ого-го... Как она сама говорила, мол, запрыгнула в последний вагон. Но

— Мама обижена на свою младшую сестру, видеть ее не хочет, — вздыхает Алиса. — Хоть я и пытаюсь ей объяснить: не все люди одинаково сильные. Но для неё поступок тётки — просто дно, которое не укладывается в голове. Та не пришла на похороны бабушки, отговорилась тем, что для нее это сильно тяжело, и